Мост-мостик
Приехала моя племянница на каникулы из Киева. Как бывает в таких случаях, она взахлёб рассказывает о студенческой жизни. Оказывается, они не только учатся, но и развлекаются. Например, играют в игру казаки-разбойники, которую американские москали перековеркали в квест. Один из маршрутов пролегал по мостику Влюблённых. Хочется несколько слов сказать об этом мостике. Почему он так называется?? Племянница ответила, что вроде бы когда-то из него бросилась девушка из-за неразделённой любви.
Он построен в конце 19 века. Мост имеет балочную конструкцию, но замаскированную под арку. Сейчас компьютер просчитал десятки тысяч вариантов и выяснил: его конструкция самая лучшая. Представляете, какие раньше архитекторы были?
Этот пешеходный мостик соединяет Владимирскую горку с соседней. Раз уж речь о нем хочу рассказать историю, которая произошла на этом мосту наяву. Я был знаком с самой старой киевлянкой. Она была с 88 года рождения теперь уже позапрошлого века, а на дворе стоял 86 год прошлого века. Бабульке не хватало двух лет до юбилея. Интересная судьба этой женщины. Вернуть бы то время – я бы расспросил её обо всём подробно. А так остались только случайные сведения. Я тогда Булгакова не читал, а она почти слово в слово повторила высказывание профессора Преображенского. Она как-то сказала: «Толя, о чём сейчас пишут газеты? Это же не возможно читать. Ну, открыли в Узбекистане ещё одну хлопкопрядильную фабрику, ну запустили в Кривом Рогу ещё одну домну, ну и что?? Вот раньше газеты писали о любовных историях». И рассказала одну из них. Короче, парень любил одну девушку. Потом полюбил другую (с кем не бывает?). Эта другая ему не верила. Она говорила, что он врёт, а на самом деле всё ещё любит первую, и требовала доказательств его любви. И парень доказательства предоставил. Для этого он пригласил обеих на этот мост. И там сказал свежей любимой: «Смотри!». С этим словом он сбросил с моста устаревшую любовь. Во, какие раньше страсти были! Под мостом идёт дорога в Мариинский дворец. В то время там жила мать русского царя. К этой матери в гости ехал какой-то граф. Видит – девушка лежит. Он подошел, и она успела сказать, кто её сбросил, и умерла. Короче, им дали по три года и об этом написали газеты. Через три года они вышли на свободу и поженились и об этом тоже написали газеты. Я бы ни за что не женился. Видать, у них действительно была сильная любовь. А может они просто хотели оправдать эту смерть?
Такая вот всамделишная история названия.
Старушка была очень совремённой. Она прекрасно знала цену киевской прописки. Как-то мне сказала: «Толя, ты не хочешь за Киев зацепиться? У меня есть пра-пра-пра-правнучатая племянница. Женись на ней». Видел я эту племянницу – хорошая девушка, чего зря придираться, не по-городскому скромная, даже застенчивая. Она была на два года старше, но не в этом дело. Я боялся, что придётся всю жизнь оправдываться, что женился не ради прописки.
Ещё как-то бабулька сказала:
— Почему ты постоянно носишь джинсы? За границей в них только на работу ходят.
— А вы что, были за границей?
— А как же. Я в сорок пятом до Берлина дошла.
— Да? А на рейхстаге вы не расписывались?
Не знаю, чем взбесил её этот вопрос, но рассердилась она сильно. Выяснилось, что она шила мундиры нашим военачальникам – Коневу, Рыбалко и ещё кому-то такого же уровня. А вот Жукову не шила, не довелось.
Иногда приезжала машина и увозила её в институт геронтологии. Там учёные её исследовали и защищали на ней диссертации. Она ничего за это не имела и может быть в отместку переживала этих учёных одного за другим.
Он построен в конце 19 века. Мост имеет балочную конструкцию, но замаскированную под арку. Сейчас компьютер просчитал десятки тысяч вариантов и выяснил: его конструкция самая лучшая. Представляете, какие раньше архитекторы были?
Этот пешеходный мостик соединяет Владимирскую горку с соседней. Раз уж речь о нем хочу рассказать историю, которая произошла на этом мосту наяву. Я был знаком с самой старой киевлянкой. Она была с 88 года рождения теперь уже позапрошлого века, а на дворе стоял 86 год прошлого века. Бабульке не хватало двух лет до юбилея. Интересная судьба этой женщины. Вернуть бы то время – я бы расспросил её обо всём подробно. А так остались только случайные сведения. Я тогда Булгакова не читал, а она почти слово в слово повторила высказывание профессора Преображенского. Она как-то сказала: «Толя, о чём сейчас пишут газеты? Это же не возможно читать. Ну, открыли в Узбекистане ещё одну хлопкопрядильную фабрику, ну запустили в Кривом Рогу ещё одну домну, ну и что?? Вот раньше газеты писали о любовных историях». И рассказала одну из них. Короче, парень любил одну девушку. Потом полюбил другую (с кем не бывает?). Эта другая ему не верила. Она говорила, что он врёт, а на самом деле всё ещё любит первую, и требовала доказательств его любви. И парень доказательства предоставил. Для этого он пригласил обеих на этот мост. И там сказал свежей любимой: «Смотри!». С этим словом он сбросил с моста устаревшую любовь. Во, какие раньше страсти были! Под мостом идёт дорога в Мариинский дворец. В то время там жила мать русского царя. К этой матери в гости ехал какой-то граф. Видит – девушка лежит. Он подошел, и она успела сказать, кто её сбросил, и умерла. Короче, им дали по три года и об этом написали газеты. Через три года они вышли на свободу и поженились и об этом тоже написали газеты. Я бы ни за что не женился. Видать, у них действительно была сильная любовь. А может они просто хотели оправдать эту смерть?
Такая вот всамделишная история названия.
Старушка была очень совремённой. Она прекрасно знала цену киевской прописки. Как-то мне сказала: «Толя, ты не хочешь за Киев зацепиться? У меня есть пра-пра-пра-правнучатая племянница. Женись на ней». Видел я эту племянницу – хорошая девушка, чего зря придираться, не по-городскому скромная, даже застенчивая. Она была на два года старше, но не в этом дело. Я боялся, что придётся всю жизнь оправдываться, что женился не ради прописки.
Ещё как-то бабулька сказала:
— Почему ты постоянно носишь джинсы? За границей в них только на работу ходят.
— А вы что, были за границей?
— А как же. Я в сорок пятом до Берлина дошла.
— Да? А на рейхстаге вы не расписывались?
Не знаю, чем взбесил её этот вопрос, но рассердилась она сильно. Выяснилось, что она шила мундиры нашим военачальникам – Коневу, Рыбалко и ещё кому-то такого же уровня. А вот Жукову не шила, не довелось.
Иногда приезжала машина и увозила её в институт геронтологии. Там учёные её исследовали и защищали на ней диссертации. Она ничего за это не имела и может быть в отместку переживала этих учёных одного за другим.
0 коментарів